Тенденции изменения неравенства

Социологи провели исследование множества самых разнообразных статистических данных с целью выявления исторических закономерностей флуктуаций (колебаний) неравенства в распределении различных благ (прежде всего – экономических, но также и властных) между членами общества на протяжении нескольких тысячелетий. Результат был несколько неожиданным: никаких отчетливо выраженных тенденций выявить не удалось. Периоды нарастания неравенства сопровождались сглаживанием его, а затем неравенство опять нарастало. Единственной кривой, которой удавалось аппроксимировать исследуемые тренды, оказалось синусоида.

Это не означает, однако, что такого рода тенденции невозможно выявить на протяжении исторических периодов, сравнимых с жизнью нескольких, а тем более одного-двух поколений. Мерой неравенства в различных обществах можно считать два параметра:

1. высоту стратификации, под которой понимают социальную дистанцию между самым высоким и самым низким статусом данного конкретного общества;

2. профиль стратификации, который показывает соотношение численности мест (социальных позиций) в социальной структуре общества по мере повышения статуса.

Многочисленные эмпирические исследования выявляют следующие исторические тенденции. Чем выше уровень развития общества, тем ниже высота стратификации – то есть социальной дистанции, отделяющей наивысшие уровни социальных позиций в данном обществе от самых низких, - отмечаются в наиболее отсталых обществах. И наоборот – чем выше уровень развития общества в целом, тем меньше размеры высоты стратификации. Другими словами, в отсталых обществах социальные верхи от социальных низов отделяет пропасть непроходимых размеров, в то время как в продвинутых обществах представители низших слоев могут относиться к своей элите если не как к равным, то и не так, как к недостижимым «богам», то есть достаточно спокойно.

Если сравнить уровни неравенства по такому, например, эмпирически измеряемому параметру, как децильный коэффициент (величина рассчитывается следующем образом: составляется ранжированный список, в котором на первом месте стоит тот, кто имеет самый высокий уровень дохода, на последнем – тот, у кого самый низкий уровень; средний доход верхних 10 % делится на средний доход нижних 10 %), то можно было бы, применительно к российскому обществу, убедиться в следующем. Если в начале и в середине 80-х годов ХХ века (на «излете» советского общества) децильный коэффициент колебался между 3 и 4, то во второй половине 90-х он установился на уровне 18-20.

Существует устойчивое мнение, что стремительное нарастание неравенства в российском обществе – это результат рыночных реформ 90-х годов. Однако исследования показывают, что данная проблема возникла значительно раньше. Еще в советские времена социологи попытались отследить тенденцию изменения неравенства, выраженного в объемах вкладов в сбережениях в так называемых государственных сберегательных сберкассах представителями различных социальных страт. Социологи обратили особое внимание на категорию вкладчиков, у которых остаток вклада на начало года превышал 5 тысяч рублей. Для того периода эта была солидная сумма, составлявшая стоимость легкового автомобиля – символа богатства по тем временам. Учитывая, что в сберкассах хранились свободные деньги, имеется немало оснований полагать, что они составляли лишь верхушку айсберга общего объема имущества, принадлежавшего этим вкладчикам.

Всего за 16 лет (с 1971 по 1986 годы) выросли два показателя: число вкладов размером более 5 тысяч рублей и удельный вес принадлежащего им объема вкладов в общем объеме вкладов населения области.

Профиль стратификации, то есть его форма, также отражает уровень неравенства в данном обществе, хотя и несколько иначе. Так, по мере нарастания этого уровня профиль становится все более «заостренным», по мере снижения уровня неравенства он «уплощается». В большинстве традиционных обществ, где уровень неравенства чрезвычайно высок, профиль стратификации принимает форму пирамиды с крутыми склонами. Для современных продвинутых обществ эта форма приближается к ромбовидной. В пирамидальном профиле по мере приближения к дну численность слоев возрастает. В ромбовидном же наиболее многочисленным является средний слой, а «придонная» страта уступает ему в размерах.

Конечно, пирамидальный и ромбический профили стратификации – это скорее «идеальные типы», реальные же стратификационные профили продвинутых обществ выглядят несколько иначе.

Социальная структура России в 1992 году, несмотря на начало рыночных реформ, в целом воспроизводила тогда общий для всех обследованных стран тип социальной структуры. В целом эта форма социального профиля соответствовала «нормальной». Конечно, «донная» часть профиля стратификации 1992 года немного «проседает» в сравнении с профилем продвинутых обществ. Это свидетельствует о том, что удельный вес низших слоев обществ был тогда в России несколько выше в сравнении с продвинутыми обществами.